Май 1945 года
Берлин
Армия Союзников берет здание Магического Рейхстага

- Да можешь ты быстрее или нет?! Тебя весь мир заждался, а ты тут копаешься! - донесся из-за статуи на крыше недовольный командирский голос. - Визли! Немедленно впихивай туда флаг, и разойдемся по своим странам!!
- Я стараюсь, как могу… - ответил неуверенный голос откуда-то сверху.
- Старайся лучше!
- Есть, сэр, - уныло ответил товарищ Иван Визли, рядовой Магической Красной Армии, дедушка знакомого нам Артура, изо всех сил пытаясь просунуть в рот стоящего на Рейхстаге каменного дементора волшебную палочку с наклеенным на нее красным флажком. - Э-э-э… товарищ Снейп… не могли бы вы… подсадить меня выше?..
- Заткнитесь, Визли, - прошипел разведчик-резидент Союзных Английских Войск полковник Снейп, на худых плечах которого и находились ноги мистера Визли в неимоверно грязных трофейных немецких ботинках. - Еще слово - и я бросаю вас вниз под пулеметный огонь и ухожу обратно к фашистам!
Рядовой Красной Армии испуганно кивнул и, нерешительно потоптавшись на плечах разведчика, продолжил свои тщетные попытки, наконец, закончить эту войну против темных фашистских сил.
Небо озаряли вспышки ярких взрывов; каждую секунду на площадь внизу падали тяжелые артиллерийские снаряды, поднимая в воздух тонны черной сажи и пыли. Сквозь этот шум до ушей находившихся на крыше изредка доносились автоматные очереди, крики "Умри, слизеринец!!" и дикие вопли "Вперед!! За Мерлина!! Урррра!!!"
- Ох уж эти русские, - пробурчала бабушка Невилла, окидывая угрюмым взглядом "пирамиду" из Визли, Снейпа и черного кожаного чемодана. - И это творцы победы! Весь триумф испоганят… недоучки… сразу видно, кто не кончал пять курсов в Вест-Поинте…
Она взглянула на свои семь медалей Героя Англии и гордо надвинула шлем-котелок на глаза.
Бабушка Невилла (для ясности будем называть ее так) в те далекие дни напоминала Маргарет Тэтчер в двадцать пять. Ее натренированный стальной взгляд медленно скользил по арене битвы; сейчас она походила на богиню войны, взирающую с небес на ожесточенную человеческую борьбу. Стоящий посреди площади танк, на котором бабушка проехала всю Европу от юга Франции до Берлина, в данный момент являлся оплотом Генерального Оперативного Штаба во главе с молодым Главкомом Дамблдором. Из приоткрытого люка машины изредка вылетали бутылки со спиртованной зажигательной смесью… правда, уже пустые.
Скептически покачав головой и тяжело вздохнув, бабушка Невилла размеренным шагом направилась на противоположную сторону крыши. Завернув за левый сапог ненавистного символа фашизма - каменного дементора, она остановилась, скрестив руки на груди, и в ее орлиных глазах мелькнули триумфаторские огоньки.
К высокому мраморному барельефу за раскинутые в стороны руки был привязан никто иной, как один из главных пособников Темного Фюрера - мистер Малфой, которого по старой доброй традиции наследования имен звали Люциус. Нетрудно догадаться, что он являлся дедушкой так знакомого нам Люциуса Малфоя, и выглядели они, по закону наследственности и изменчивости, примерно одинаково.
Люциус медленно поднял голову на звук шагов, и его руки, привязанные к стене двумя армейскими ремнями, сжались в кулаки. На нем была изодранная форма офицера СС; шею пересекали глубокие царапины от бабушкиных ногтей, полученные им при жестокой операции захвата; правая щека и шея были перепачканы сажей от непрекращающихся взрывов. Люциус надменно взглянул на улыбающуюся бабушку сверкающими голубыми глазами и крепко сжал зубы, решив держаться до конца.
- Ну что, Люц-Штирлиц? Доигрался в фашистов? - насмешливо произнесла бабушка, подойдя ближе к своему пленному. - Позор Англии! Ты британец, а не немец, так какого Мерлина тебя потянуло на эту войну?!
Глаза Люциуса вспыхнули яростью. Он напряг последние силы, пытаясь освободиться, но чертовы ремни опутали его руки, словно две ядовитые змеи. Поняв, что спасения нет, мистер Малфой гордо поднял голову и произнес, резким движением головы откинув назад испачканные в черной пыли блондинистые волосы:
- Можете говорить, что хотите, но я никогда не покорюсь вам. Никогда!
Улыбка бабушки Невилла стала еще ужаснее. Она медленно вытащила из-за пояса длинный зазубренный армейский нож. Руки Люциуса дернулись. Бабушка взяла нож за рукоять и медленно, едва касаясь, провела острием по нежной коже шеи мистера Малфоя. Тот отвернулся от ножа влево, прижавшись виском к стене, мучительно сжал зубы и закрыл глаза. Бабушка еще раз осмотрела Люциуса, наслаждаясь этой дрожью от бессильной ярости и гнева, невольно охватившей все его тело.
- Не надо устраивать сцен верности, Малфой. Знаю я вас, чертовых слизеринцев… не зря же я гонялась за тобой по всей Германии!.. Ничего, сейчас ты все мне расскажешь… - тихо сказала бабушка прямо в ухо Люциуса, держа нож у его шеи. - Только попробуй мне тут выдергиваться, фашист сатанинский… чертов аристократ… Интересно… сейчас я проверю, остался ли ты такой же неженкой, каким был в Хогвартсе!
Лезвие ножа начало медленно подниматься, заставляя Люциуса откидывать голову все дальше и дальше… он чувствовал, как медленно усиливается боль, чем сильнее становится давление ножа на кожу… его перепачканная сажей щека заблестела каплями холодного пота… все, что он видел перед собой, - дьявольскую улыбку его извечного врага - бабушки… внезапно она отдернула руку с ножом, оставившим на шее Люциуса лишь незаметную красную полоску. Мистер Малфой резко выдохнул, бессильно свесившись на ремнях… его сердце билось в бешеном темпе, а прикрытые глаза все еще горели диким ужасом. Бабушка Невилла довольно слушала его прерывистое дыхание.
- Ну что? Испугала я тебя? Вижу, что испугала… так тебе и надо… истинный ариец… дьявол голубоглазый… А теперь подними голову и отвечай, в каком из тридцати двух замков Баварии скрывается ваш фюрер?!
- А по какому праву я должен вам отвечать?! Я военнопленный - пусть меня допрашивает суд!
- Нет, милый, до суда ты не доживешь… лучше скажи все сейчас, пока я не нанесла твоей красоте непоправимый урон своим кулаком!
Взгляд Люциуса все еще был прикован к лежавшему у его ног ножику бабушки. Он поднял глаза и гордо ответил:
- Не дождетесь… Я никогда не предам фюрера Волдеморта! Можете не проверять мою верность Темным Силам - за них я готов поплатиться жизнью, и никакие пытки не вынудят меня предать их!
Бабушка очень скептически взглянула в его горящие дикой решимостью глаза.
- Так значит, ради Тьмы тебе и жизни не жалко?.. Ой, что-то не верю я тебе, Малфой…
- Так поверьте! Все, что угодно, но только не предательство! Предав их, я предам себя и весь мой род, а такого бесчестья я не перенесу!.. Давайте же! Можете убить меня прямо здесь, ведь об этом вы мечтали всю войну?! Какой триумф! Какой удар Темным Силам! Нож в сердце - и свет опять выиграл! Чертово добро! Ну почему оно всегда побеждает без всякого ума и таланта?!!
- Не зли меня, Люцифер… - произнесла бабушка, грозно погрозив Малфою пальцем прямо перед его арийским носом. - Ты же знаешь, что бывает, когда я разозлюсь… да от вашей Германии и мокрого места не останется, а фюрер твой будет пожизненно мыть окна в Азкабанской тюрьме! А про твою бесценную жизнь вообще и речь не пойдет! Лучше скажи вот что: значит, Темные Силы с фюрером сдавать ты не хочешь… не хочешь, ну и ладно, я сама его найду, будет хуже… а ежели ради спасения своих блондинистых локонов ты согласишься на кое-что другое? Учти, это последний шанс для тебя…
- Что… вы имеете в виду? - спросил Люциус с некоторым подозрением.
- Ничего такого, - тихо произнесла бабушка, схватив его за шею и приблизив его лицо прямо к своему. Сердце Люциуса сжалось от странной, невозможной мысли, подсказанной ему интуицией, а вернее, особой формой интуиции, великолепно развитой у всего рода Малфоев. А уж эта интуиция его никогда не обманывала…
- Знаешь, Люциус, я бы могла пощадить твою непотребную жизнь… Родине ты все равно не сгодишься, так сгодишься мне… до Победы еще пара часов… а пока мы можем сделать это прямо здесь, на этой чертовой крыше, под этим чертовым немецким небом, под грохот этих чертовых снарядов!
Ее горящие глаза говорили лучше слов. Превозмогая дикий ужас, Люциус выдавил из себя:
- Но… постойте… о чем вы говорите?
Бабушка медленно расстегнула ворот своего армейского пиджака и, проведя рукой по его шелковистым волосам, тихо сказала:
- Именно об этом, Малфой… Соглашайся - я отвяжу тебя, руки тебе еще понадобятся… давай, спасай свою жизнь… это будет великолепно, уж я тебе обещаю… Чего же ты ждешь? Разве ты до сих пор не понял, о чем я мечтала всю войну?..
Люциус смотрел на бабушку с невыразимым ужасом… еще ни разу за всю личную жизнь его настолько нагло не пытались изнасиловать с его собственного согласия… Бабушка притянула Люциуса к себе за изорванную рубашку, свободной рукой начав отвязывать ремень с его правой руки.
- Нет… постойте… - дрожащим голосом произнес Люциус. - Отойдите от меня… не приближайтесь…
- Не волнуйся, Малфой. Тебе не привыкать…
Объятый ужасом Люциус застывшим взглядом смотрел в ее горящие дьявольским огнем глаза, чувствуя на своей шее холодные, обагренные кровью фашистов пальцы… и в тот момент, когда ее губы коснулись его щеки, Люциус дико заорал на весь Рейхстаг:
- Не-е-е-ет!!! Лучше я сдохну-у-у!!!
От такой неожиданности полковник Снейп потерял равновесие и грохнулся с чемодана, сведя на нет очередную попытку товарища Визли установить на крыше "парламента" победный красный флаг. Бабушка яростно оттолкнула от себя Люциуса и произнесла:
- Ах так… ну что же: хотел сдохнуть - сдохни!! И на этот раз я не шучу!!
Она отошла на шаг назад, чтобы еще раз взглянуть на своего пленника. Измученный и обессиленный Люциус посмотрел на нее и понял, что ему пора прощаться с жизнью. Бабушка начала медленно приближаться к нему с перекошенной улыбкой… внезапно в ее руке что-то блеснуло… Люциус различил источник этого блеска, и его лицо за мгновение стало смертельно бледным.
- Нет… только… только не это… пожалуйста… я же не сделал вам ничего плохого! Не делайте этого, я вас умоляю!!
Бабушка с неимоверным удовлетворением покачала головой и продолжила свой неумолимый ход. Люциус с силой рванул руки на себя, из последних сил пытаясь вырваться из ловушки… по его многострадальной щеке скатилась слеза, а во взгляде, прикованном к руке бабушки, сквозил дикий ужас…
- Не… не делайте этого… - проговорил он сквозь слезы. - Я… я согласен… я согласен на все! Я сдам весь Рейх, я… сделаю это с вами прямо здесь, я выполню все, что угодно, только уберите руку!!!
- Нет, Люциус, ты упустил свой шанс… я знаю твое слабое место… знаю, как заставить тебя страдать… знаю, что будет для тебя похуже смерти!
- Нет… - мучительно прошептал Люциус. - Нет…
- Ваде ретро, Малфой!! - крикнула бабушка Невилла, с улыбкой страшного суда взмахнув рукой с флаконом синьки и выплеснув ее прямо на великолепные волосы Люциуса…
Над полуразрушенным зданием Рейхстага разнесся дикий, нечеловеческий крик.
Люциус пребывал на грани потери сознания, чувствуя, как концентрированная красящая жидкость стекает с волос по его щеке… это было для него последним ударом… резкая боль в сердце довершила дело - он безжизненно повис на связывавших его руки ремнях, и поникшая голова скрыла от безмерно довольной бабушки его бледное, измученное лицо.

- Вышло, товарищи!! Победа!! Слава Красной Армии!! Слава Октябрю!! Слава Маю!! Слава Мерлину!!! - дико заорал рядовой Визли, радостно подпрыгивая на плечах Снейпа и указывая пальцем на воткнутую в рот дементора после часа неимоверных усилий волшебную палочку с красным "флагом". С улиц послышались радостные крики солдат "Победа-а-а-а!!!" под грохот далеких взрывов и автоматных очередей: настал тот миг, который с таким упоением ждал весь магический мир.
Бабушка взглянула в ясное голубое небо над крышей Рейхстага и удовлетворенно вздохнула. Она скептически посмотрела на Люциуса, подняла нож и перерезала ремни, после чего бедный мистер Малфой безжизненно свалился на пол. Бабушка склонилась над ним и прижала руку к его запястью. Нащупав пульс, она еще раз посмотрела в его лицо и произнесла наставительным тоном:
- Одни проблемы с тобой, Люциус… впрочем, как и всегда. И не думай, что тебе когда-нибудь удастся победить меня - ты же знаешь, мы еще встретимся… Чертов темный маг, так тебе и надо… но какой же ты, все-таки, красивый…
Она провела пальцем по его бледным губам, осторожно поцеловала его и, накрыв Люциуса своей шинелью, медленно направилась к лестнице.